…осписи Успенской церкви, что на Ильинской горе, зарегистрирована его семья из четырех человек, видимо, исповедовавшаяся не в полном составе, поскольку в исповедальной росписи 1824 года перечислены: Григорий Михайло­вич 36 лет, его жена Екатерина Яковлевна 32 лет, дети — Аполлинарий 14 лет, Михаил 13 лет, Елизавета 11 лет, Глафира 9 лет, Евпраксия 5 лет, Александра 4 лет. На испо­веди были также мать Григория Анна Федоровна 66 лет, теща Анна Петровна 57 лет и сестра его Елена Михайловна.

Очень большое сомнение вызывает версия поэтессы М. Ногтевой относительно основателя династии Григория, изложенная в ее статье, посвященной писателю И.С. Рукавишникову: «Балахонец, с котомкой, черный как смоль, жилистый. Что у него было в кармане? По нижегородской поговорке «блоха на аркане».

Более вероятно, что Григорий Михайлович приехал в Нижний Новгород не с пусты­ми карманами. Иначе трудно было бы объяснить, как сумел он в первый же год переве­денной в Нижний ярмарки приобрести 3 лавки в Железном ряду. Через 5 лет, в 1822 году у него уже 6 лавок. В статье, посвященной истории Канавина, историк И.А. Кирьянов сообщает: «По берегу Оки за последним кварталом по проекту селитьбы Кунавинской слободы» в 1822 году купцу третьей гильдии Г.М. Рукавишникову было отведено «место для постройки на оном стального завода». Обращает на себя внимание и тот факт, что в 1822 году он фигурирует как купец третьей гильдии, т.е. человек, владевший соответственной долей капитала. В делах Государственного архива Нижегородской области хранится документ, свидетельствующий о том, что купец Рукавишников получил в 1836 году медаль от департамента мануфактур и внутренней торговли. По свидетель­ству историка Н.Ф. Филатова, во время прокладывания Верхне-Волжской набережной в системе общих градостроительных преобразований в 30-х годах «Григорий Михайло­вич Рукавишников, владелец Нижегородского стального завода и оптовый торговец железом, приобрел при выходе древнего вала Малого острога к Откосу обширный участок земли, выстроил каменный 2-этажный с мезонином дом»... Все это говорит о том, что родоначальник нижегородской ветви Рукавишниковых был солидным предпринимателем. Он рано ввел в свое дело сына Михаила, об остальных его детях, к сожалению, нам ничего не известно.

Михаил Григорьевич являлся талантливым и энергичным предпринимателем. При нем дело Рукавишниковых достигло полного расцвета. Деятельность его была разносторонней и плодотворной.

В связи с этим интересны соображения о неписаной купеческой иерархии, которую приводит в своей книге «Москва купеческая» П.А. Бурышкин. «На вершине уважения стоял промышленник-фабрикант; потом шел купец-торговец, а внизу стоял человек, который давал деньги, учитывал вексели, заставлял работать капитал. Его не очень уважали, как бы дешевы его деньги ни были и как бы приличен он сам ни был. Процент­щик...».

Михаил Григорьевич — «железный старик», как его называли, — с одинаково выдающимся успехом проявил себя на всех трех ступеньках этой иерархии. Прежде всего, он на достаточно высоком уровне и с хорошей прибылью организовал производство на своем сталелитейном заводе. Т.М. Радышева проанализировала за ряд лет «Ведомости о состоянии фабрик и заводов по Нижегородской губернии», которые и показывают, как развивался завод — увеличивалось число занятых рабочих, производилось больше ста­ли (1837 г. —43 тыс. пудов, 1843 г. — 50 тыс. пудов), росла прибыль (1843 г. — 90 500 рублей, 1858 г. — 140 тыс.).

15 августа 1849 года была открыта на ярмарке выставка «на основании высочайшего повеления ... для поощрения и усовершенствования сельского хозяйства и разных его отраслей, а также крестьянских ремесел в губерниях Нижегородской... На нее представили более 300 производителей до 2000 произведений... Десять производителей получили почетные отзывы, в том числе нижегородский купец мануфактур - советник М.Г Рукавишников, за сталь...».

Несравненно большую прибыль давала Михаилу Григорьевичу торговля железом. Торговля металлами занимала второе место в ярмарочных оборотах. Особенно большим спросом пользовалось листовое железо, поставляемое в основном частными (Строгановы, Яковлевы, Демидовы и др.) и казенными заво­дами Урала. В силу ряда обстоятельств они в большинстве своем не могли пользоваться свободной продажей на ярмарке по торговым ценам, а вынуждены были продавать железо целыми партиями и по более низким ценам оптовым покупателям. Из них на ярмарке главными считались Пастуховы, Кони и Рукавишниковы. Те горнозаводчики, кому удавалось торговать по свободным ценам, все равно оказывались в затруднительном положении по окончании ярмарки, когда у них оставались излишки, — их почти даром брали те же оптовики. После этого они продавали железо по повышенным ценам лавочным торговцам, частью за наличные, частью в кредит. Это приносило явную и большую прибыль.

Михаил Григорьевич Рукавишников был и преуспевающим процентщиком. Нельзя не согласиться с Д.Н. Смирновым, который писал: «Однако это служило лишь ширмой для ненасытного «железного старика». Под сурдинку, озираючись кругом, ссужал он крупные суммы достойным доверия нижегородским коммерсантам. Михаил Рукавишников считался крупным и наиболее известным во всем Поволжье ростовщиком. «Рукавишниковские проценты» намного превышали установленную русскими законами норму (12% годовых)».

Пишет об этом и И.С. Рукавишников: «Много народу торгового к «железному старику» за деньгами приходили. Кто важный придет, веселый. У самого деньги немалые только в товаре, в баржах, в плотах. А кто придет и покланяется».

 

Михаил Григорьевич стал известным и почитаемым лицом в Нижнем Новгороде. С 1842 года он член мануфактурного комитета, мануфактур - советник, потомственный почетный гражданин, купец первой гильдии. Практическая деятельность съедала все его свободное время. Однако в 1865 году мы находим его в списке членов губернского попечительного о тюрьмах комитета. Известна его благотворительная деятельность. У Храмцовского приводятся сведения о том, что он пожертвовал по 20 копеек серебром на каждого ратника Нижегородского ополчения, созданного в 1855 году.

Для постройки в Нижнем Новгороде «казной всероссийского купечества Александро - Невского собора» в 1862 году был создан особый комитет из 32 человек, куда вошли наиболее состоятельные купцы - нижегородцы В.К. Мичурин, М.Г. Рукавишников и другие.

При открытии Нижегородского Николаевского банка в 1864 году он внес в банк на три года без процентов 25 тыс. рублей, «желая содействовать средствам банка, дабы при первоначальном открытии его не было остановок в удовлетворении в Н. Новгороде небогатого класса людей и чтобы дать им более средств к поддержанию их небольших коммерческих оборотов».

Умер Михаил Григорьевич в 1874 году, оставив после себя жену Любовь Александровну (1823 — 1893), пережившую его почти на 20 лет, и девять детей: семь сыновей и двух дочерей. И опять трудно не сослаться на роман И.С. Рукавишникова: «Породил железный старик семерых сыновей себе на утешение, делу великому на подпору. Мыслил, встанут в ряд семеро, отцовы заветы впитав, встанут в ряд, жизнь грудью встречать. Пусть огорчают старость отцовскую неразумием. Вот умру, дело железное лучше меня на путь их направит... Коли я на прахе воздвиг не малое, как сынам воздвигнутого не уберечь? Увидят люди детей моих. На гору я их поставил» .

Больший или меньший след в истории нашего города оставили пять детей железного старика: Иван (1848 — 1906), Варвара, в замужестве Бурмистрова (1851 — 193?), Сергей (1852 — 1914), Владимир (1853 -1888), Митрофан (1864 — 1911). Михаил Григорь­евич в своем духовном завещании разбил нажитое многомиллионное состояние на куски по числу членов семьи, включая малолетних.

Л.А. Рукавишникова завещала значительный капитал на строительство в Нижнем Новгороде богадельни и детской больницы. 19 мая 1894 года городская дума приняла это пожертвование, а 26 мая этого же года император Александр II соизволил согласиться на присвоение нижегородскому Дому трудолюбия имени Михаила и Любови Рукавишниковых. До 1905 года Дом трудолюбия помещался в здании бывшей Хвориновской фабрики. В честь своей матери Митрофан Михайлович на купленной им земле на Варварской улице построил к 1905 году специальное трехэтажное каменное здание для Дома трудолюбия имени Михаила и Любови Рукавишниковых.

Сыновья же не смогли общими усилиями повести состояние отца к дальнейшему процветанию. Да и цели, жизненные установки у них были разными. Фирма их стала именоваться «Наследники М.Г. Рукавишникова». У каждого брата свой счет, «По общему делу, по железному каждый рубль на семь частей делится, по всем книгам проводится». Братья - миллионеры целиком доверяли старшему. И если дело не росло, то и не пришло к упадку. В этом большая заслуга потомственного почетного гражданина Ивана Михайловича Рукавишникова, главного преемника рукавишниковских предпринимательских традиций.

Хуже всего дело обстояло со сталелитейным заводом. Производство год от года угасало. В 1886 году рабочих 15, выработано изделий на сумму 10 750 рублей, в 90-е годы завод не всегда даже упоминался в «Ведомостях фабрик и заводов по Нижегородской губернии»; в 1900 году число рабочих 8, сумма производства 8481 рубль и наконец «в 1901 году на заводе производства стали не происходило». Предприятие прекратило свое существование, проработав 78 лет.

Но по-прежнему устойчивы были позиции наследников М.Г. Рукавишникова в торговле железом, хотя часть лавок сдавалась в аренду иногородним купцам. Иван Михайлович оставался в числе лидеров в Железных рядах на ярмарке.

Как известно, Всероссийскую выставку 1896 года посетил император Николай II. В отчете о его посещении говорится, что в третий день своего пре­бывания в Нижнем Новгороде император со своей свитой посетил Дом трудолю­бия имени М. и Л. Рукавишниковых на Варварской улице. Их приветствовал «по четный член всех домов трудолюбия И.М. Рука­вишников». На четвертый день они побывали на Гребневских песках, где находились ярмарочные склады железа. «Их встретили представители Железного ряда кн. Абамелек - Лазарев, гг. Поклевский - Козелл, Рукавишников, Капринский, Пастухов, Волков... при встрече Абамелек - Лазарев, Поклевский - Козелл и Рукавишников поднесли государю хлеб - соль на роскошном серебряном блюде с рельефным изображением Железного ряда на Нижегородской ярмарке».

О значимости Рукавишниковых в городе свидетельствует и факт, который приводит Н.Ф. Филатов в своей энциклопедии. Когда в 1881 году был утвержден проект нового плана города, «вместо линий» в Кунавинской слободе появились Рукавишниковская, Строгановская, Нижегородская улицы.

Иван Михайлович был одним из наиболее известных общественных деятелей Нижнего Новгорода. Просматривая адрес - календари и памятные книжки Нижнего Новгорода за вторую половину XIX века, мы видим его гласным городской думы, почетным мировым судьей, действитель­ным членом Нижегородского общества поощрения высшего образования, почетным блюстителем по хозяйственной части духовной семинарии, почетным старшиной детских приютов, действительным членом Нижегородского общества любителей художеств и т.д.

Именно в третьем поколении Рукавишниковых проявилось стремление благотворительствовать. Все они были в известной степени честолюбивы, но немалую роль сыграли их повышенная религиозность, желание обрести благодать в жизни вечной через добродетели в жизни земной.

Автор книги «Москва купеческая» П.А. Бурышкин приводит такие интересные сведения о масштабах благотворительности до революции: «Состоявшийся в марте 1910 г. первый Всероссийский съезд деятелей по призрению отметил существование в стране 4762 благотворительных обществ и 6278 благотворительных заведений. При этом лишь 25% всего бюджета этой системы исходило из средств казны, земств, городов и сослов­ных учреждений, а 75% — из средств частной благотворительности, т.е. из добровольных пожертвований».

Иван Михайлович большое внимание уделял Нижегородской земледельческой исправительной колонии в 7 верстах от Гнилиц, будучи постоянным почетным членом ее совета. В 1880 году он выделил средства для постройки в колонии церкви, пригласил ар­хитектора и совместно с ним выбрал план. Церковь, построенная в 1885 году, получила название Княже-Михайловской, а сам Иван Михайлович, по старому выражению, стал «храмосоздателем». 17 октября 1890 года в этой церкви освящали храмовую икону- Александра Невского, подаренную колонии Иваном Михайловичем, выполнена она известным нижегородским художником и фотографом А.О. Карелиным. Здесь же 7 декабря 1893 года состоялась панихида по скончавшейся потомственной почетной гражданке Любови Рукавишниковой.

 

Брат Ивана Михайловича Сергей Михайлович (1852 — 1914) как один из наследников рукавишниковского дела проявил себя мало, жил на проценты от доходов, а завещанное отцом большей частью потратил на строительство дома - дворца, украсившего Нижний Новгород на многие годы, и ряда других зданий в городе.

Дом на Откосе, выстроенный в 30-х годах еще дедом, незадолго до своей кончины намеревался надстроить его отец, но не успел. Сергей Михайлович пригласил москов­ского архитектора И.С. Бойцова, проектировавшего здание, и московского же скульптора М.О. Микешина, осуществившего скульптурные украшения. Об истории строительства дома много интересного в романе И.С. Рукавишникова, сына Сергея Михайловича. Он, в частности, приводит такую интересную деталь — поставив перед подрядчиком цель уложиться в строительстве в один миллион, ни копейкой больше, он так и настоял на своем, не вылезал со стройплощадки, контролировал все мелочи. Строительство, на­чатое в 1875 году, завершилось к весне 1877 года. «Рано по весне свалили леса, опле­тавшие... дворец. И могучий грузно-стройный предстал он весенне-разлившейся Волге- реке... Так строили, чтоб не только в день, когда леса падут, но и на много-много лет в городе не было дома, тому дому равного. Ни у кого ни дерзости, ни капиталу не хватит». Несмотря на значительные размеры, дом предназначался только для семьи Сергея Михайловича, хотя для жилья он оказался не приспособлен. В планировке использовали анфилады, из-за чего все комнаты и залы оказались проходными, что, естественно, представляло большое неудобство для вынужденной жить здесь большой семьи. Зато он был превосходен для расположившегося в нем в 1918 году городского художественно - исторического музея.

В конюшне при дворце содержались 50 лошадей. Лошади стали заботой Сергея Михайловича на многие годы. Кстати, на Всероссийской промышленной и художественной выставке 1896 года он экспонировал в отделе коннозаводства и коневодства своих лошадей.

В 1879 году Сергей Михайлович приобрел усадьбу Подвязье неподалеку от Богородска на высоком берегу Оки, принадлежавшую в конце XVIII века Богдану Приклонском представителю одной из знатных фамилий Нижегородской губернии. Новым строительством он хотел удовлетворить свое желание — организовать образцовое сельское хозяйство. При усадьбе были возведены насосная станция, водонапорная башня, скотные дворы, конюшни, удобные съезды к Оке. Там он проводил, по существу, последние год жизни.

Однако в 1908 году он снова затеял строительство на месте пострадавшего от пожара здания с двумя промышленными корпусами на Рождественской улице в Нижнем Новгороде. По проекту архитектора Ф.О. Шехтеля выстроили трехэтажное здание, состоявшее из двух корпусов: выходившего на Рождественскую улицу — для Митрофана Михайловича (построен в 1908 г.) и выходившего на Нижне - Волжскую набережную — для Сергея Михайловича. Оба здания были объединены между собой. У главного входа в здание скульптором С.Т. Коненковы выполнены символические фигуры рабочего и крестьянки.

Совсем молодым умер сын «железного старика» Владимир, оставивши! однако, свой положительный след в истории Нижнего Новгорода. По свидетельству известного нижегородского краеведа Ф.П. Хитровского, в старом Нижнем было несколько хоров, из них в 70-е годы выделялся хор купца В. Рукавишникова. Здесь начинали свою карьеру многие оперные певцы России. Глубоко религиозный Владимир Михайлович любитель церковного пения, открыл на свои средства в Нижнем Новгороде музыкальную школу и капеллу. Кроме того, он был членом совета Братства св. Кирилла и Мефодия, а также почетным членом совета Кулибинского ремесленного училища, «производящим взнос».

Скандальной известностью пользовался в Нижнем самый младший сын «железного старика — Митрофан Михайлович. Будучи инвалидом, болезненно переживавшим свое уродство, он был честолюбивым и тщеславным. Да, его сопровождал не только град насмешек, но и поток благодарностей за содеянное им добро. Свидетельство этому — некрологи в связи с его кончиной в 1911 году, опубликованные разными нижегородскими газетами.

«Предметом особой заботливости и христианского попечения» его был храмы и монастыри, таковы, например, Благовещенский монастырь, Троицкая верхнее - посадская церковь, Кафедральный собор. Между улицами Алексеевской и Ошарской на его средства выстроено здание Кирилло - Мефодьевского братства и домовая церковь при нем для общежития бедных гимназистов, и он был многие годы председателем этого Братства.

На его средства (около 100 тыс. рублей) осуществлялось строительство больницы Красного Креста на приобретенной им же земле в верхней части города. Незадолго до смерти он приобрел пустое место, принадлежавшее купцу С.Н. Торсуеву по Б.Печерской, предполагая построить дом для подкидышей.

После кончины Митрофана Михайловича в газете «Нижегородская ярмарка» 17 мая 1911 года появилась статья «Художественная коллекция М.М. Рукавишникова», где перечислялась масса принадлежав­ших ему предметов искусства весьма различной ценности и среди них картины: В. Васнецова «Ковер - самолет с Иваном - царевичем и жар - птицей», Крамского «Дама под зонтиком», две картины Айвазовского, Лагорио, П. Соколова, Маковского «Головка», Куинджи и др. По духовному завещанию они должны были перейти в соответствующие общественные учреждения.

Деятельность Митрофана Михайловича была разносторонней: почетный попечитель городского приюта имени графини О.В. Кутайсовой и одновременно член общества охотников конского бега. Помогал он действительно многим. В биографии Митрофана Михайловича есть любопытная деталь. Он пожертвовал гроши A.M. Горькому на его революционные дела, за что тот дал «жертвователю» весьма нелестную характеристику.

Вместе с тем он, как сообщает нижегородская газета «Козьма Минин» в 1911 году в некрологе по случаю кончины миллионера-благотворителя, во время «минувших дней смуты вместе со своим другом Н.А. Бугровым» первым откликнулся на «святое дело» борьбы с революционной пропагандой и не только поддержал правую газету «Козьма Минин», но и оплатил типографские расходы, когда ее отказались печатать все типографии города.

Город провожал Митрофана Михайловича в последний путь с большими почестями. Отпевал его в Троицкой верхнепосадской церкви преосвященный Иоаким, епископ Нижегородский и Арзамасский, он же произнес надгробную речь. При выносе тела присутствовали губернатор Хвостов, вице - губернатор Бирюков, губернский предводитель дворянства Фон - Брин, городской голова Богоявленский и др.

Его духовное завещание тоже вызвало скандал. Митрофан Михайлович много завещал церкви, на разные благотворительные цели, но ни копейки родственникам. Они-то и подали в суд иск о признании духовного завещания недействительным, указывая, что в момент написания завещания в 1907 году он был психически не нормален. В иске говорится, что до 1904 года он распоряжался делами здраво и, если не приумножал, то, по крайней мере, не растрачивал своего состояния. С 1904 года воля ослабла, он под­чинился влиянию окружающих, позволял себе нелепые выходки, о чем писали газеты. Например, только в течение 1907 года он истратил и раздал 600 тыс. рублей. Няне назначил ежегодно по 30 тыс. рублей и 30 тыс. на похороны. Просьба о приостановлении завещания была удовлетворена, опекуном назначен И.Ф. Ремлер.

Известна была в городе своей благотворительностью и дочь Михаила Григорьевича Рукавишникова Варвара Михайловна Бурмистрова. Будучи бездетной, она много помогала бедным. Значительные средства позволяли ей вносить щедрые взносы в храмы. Известен ее дар, принесенный ею совместно с мужем Бурмистровым Алексеевской церкви,  икона Богоматери, именуемой «Скоропослушница».

 

Варвара Михайловна была членом правления Общества вспоможения бедным Нижнего Новгорода, почетным попечителем городского приюта имени графини О.В. Кутайсовой.

Особой заслугой Варвары Михайловны можно считать строительство ею замечатель­ного особняка фасадом к Жуковской улице. В 1882 году он был построен по планам и чертежам столичного архитектора Н.Д. Григорьева, к дому примыкал большой сад. О достоинствах его написал в свое время нижегородский художник В.А. Ликин, который приходил к Бурмистровой знакомиться с ее собранием картин. Он отметил, что дом хорошо и красиво построен, к тому же удобен для жилья в противовес громоздкому и неудобному для жизни дворцу Сергея Михайловича. Собрание же ее картин художник оценил как замечательно цельное для нижегородского купеческого вкуса. Как известно, картины были переданы в художественный музей, а здание занимает сейчас литературный музей имени A.M. Горького.

Следующее, четвертое, поколение Рукавишниковых воспитывалось в преддверии нового века. Нет достаточных сведений, чтоб рассказать о всех потомках «железного старика» этого ряда.

Ничего не известно об Иване, сыне Ивана Михайловича, кроме того, что он родился в 1882 году и окончил в 1902 году Нижегородский дворянский институт. У Владимира Михайловича, как и у Варвары Михайловны, детей не было. Но зато Сер­гей Михайлович, если судить по роману И.С. Рукавишникова «Проклятый род», имел семеро детей. В документах Нижегородского архива за 1904 год есть такие сведения о семье Сергея Михайловича: он сам 52 лет, жена Ольга Николаевна 48 лет, их дети - Михаил 28 лет, Иван 26 лет, Николай 22 лет, Митрофан 16 лет. Из отчетов дворянского института становится известно, что двое сыновей окончили это престижное учебное заведение Михаил (1876—?) в 1896 году и Николай (1882 —?) в 1903 году.

Заметный же след и в Нижнем Новгороде и в России оставили два сына С.М. Рукавишникова — Иван Сергеевич, известный поэт, и Митрофан Сергеевич, выдающийся скульптор.

И. С. Рукавишников (1877 — 1930) родился в тот год, когда его отец снял леса с только что построенного дворца, жил и воспитывался он в этом знаменитом доме, что позволило поэтессе М. Ногтевой, посвятившей поэту большую статью, назвать его «поэтом из яшмовых комнат». Кстати, с рядом фактов из ее статьи нельзя согласиться. Прежде всего не совсем верно ее утверждение, что по традиции купечества он был отдан в Нижегородское реальное училище. Он его действительно окончил, но в 1886 — 1893 годах он учился в дворянском институте, однако по болезни оставил его и поступил по­тому в Нижегородское реальное училище. Выходит, Сергей Михайлович, отдав трех сы­новей в дворянский институт, нарушил «купеческую традицию». С большим увлечени­ем Иван занимался в художественной школе А. О. Карелина. Позднее в своих воспоми­наниях о встрече с A.M. Горьким он писал, что всю жизнь мечтал видеть себя художником, живописцем: «Когда стали печатать стихи, мне понравилось это, но я чувствовал себя все же «художником» 24. Свои первые стихи он опубликовал в «Нижегородском листке» в 1896 году. Напрасно М. Ногтева пишет, что «нижегородцы молча­ливо отнеслись к появлению на небосклоне отечественной поэзии новой звезды». В письме нижегородского композитора и музыканта В.Ю. Виллуана от 24 мая 1898 года к своей ученице А.Н. Каргер по поводу выпускного вечера в Мариинском институте есть такие строчки: «Далее следовал прощальный гимн «Мы помним чудное мгновенье, когда вступали в эти стены» и т.д. Гимн соч. Степанова на декадентское ( по мнению уч. Григорьевой) стихотворение Ивана Сергеевича Рукавишникова».

Нельзя также сказать, что поэт напросился к Горь­кому за советами, тот сам письмом пригласил его к себе в 1896 году и долго с ним беседовал. В связи с этим любопытны размышления молодого Ивана Сергеевича: «Интересно, что Алексей Максимович не коснулся в беседе домашней моей обстановки. То есть не говорил об этом словами. Но тема эта чувствовалась в воздухе. Оба мы на это осторожненько намекали. Я был белым вороном, вернее вороненком. Таким же белым вороном, только из другой стаи, был Горький. Общество не ожидало писателей из той среды, куда забросила судьба меня, и из той среды, куда забросила Горького. И много еще лет потом доводилось мне слышать за спиной: Это тот, отец которого.. Это тот, дед которого... Это тот, дом которого...». Горький какое-то время протежировал Ивану Рукавишникову. Об этом свидетельствует письмо его к редактору «Журнала для всех» B.C. Миролюбову в апреле 1898 года: «Имею в виду одного мальчика, который тоже хочет быть литератором и имеет для этого данные. Первый рассказ его — очень задушевная штука! — пошлю Вам. Денег автору не требуется, ибо у него папашка - миллионщик».

В конце 1890-х годов Иван Рукавишников уехал в Санкт-Петербург, учился в Археологическом институте и занимался литературной деятельностью. В 1911 году в журнале «Современный мир» (№ 1 —8) опубликован без последней части его роман «Проклятый род». В 1912 году он издан полностью, в 1914-м переиздан, а в 1928 году вышла лишь первая его часть. А.В. Луначарский очень высоко оценил роман: «Представляет собой значительную художественную, историческую и социальную ценность» и рекомендовал его к переизданию.

Документы свидетельствуют, что в октябре 1917 года Иван Сергеевич жил в имении жены Нины Сергеевны при сельце Лазарево Горбатовского уезда и уезжал в Москву по литературным делам.

Весной 1918 года он снова в Нижнем и вместе с младшим братом Митрофаном Сергеевичем активно включился в создание городского музея. Их совместный дом на набережной по постановлению исполкома Нижегородского Совета от 19 января 1918 года был передан под музей. 4 марта 1918 года состоялось совещание старого комитета Нижегородского музея в связи с переводом его в дом Рукавишниковых, в результате создали художественную комиссию, одной из задач которой являлась реорганизация старого и создание нового музея. В состав комиссии помимо А П. Мельникова, Р А. Карелина вошли братья Иван и Митрофан Рукавишниковы. Тревога за сохранность произведений искусства заставила Ивана Сергеевича 26 марта 1918 года написать докладную записку на имя губернского комиссара по народному образованию, где он от имени членов художественной комиссии просил разрешить и поручить комиссии сосре­доточить в музее ценные произведения искусства со всей губернии, где им угрожала опасность.

На состоявшемся 6 декабря 1918 года заседании было решено организовать при губернском отделе подотдел искусств с обязательной в нем секцией музеев и охраны памятников старины, куда опять-таки вошли Рукавишниковы — Митрофан от скульпту­ры и Иван от искусства слова.

В декабре 1918 года И.С. Рукавишников, именуя себя сотрудником Петербургского археологического института, членом Псковского археологического общества, членом художественной комиссии при Нижегородском комиссариате народного образования, литератором, пишет докладную записку в Наркомат просвещения, где прежде всего выступает в защиту сохранности коллекций собственника-созидателя А.О. Карелина, собравшего до 3000 предметов старинного народного творчества Нижегородской губернии. Вопрос о ее приобретении так и не был решен. Он обвинил комиссию по управлению музеем в том, что она, во-первых, упустила коллекцию М.Ф. Каменского; во-вторых, не устроила выставки коллекции А. О. Карелина; в-третьих, не создала за 20 лет существования художественной школы.

Братья Рукавишниковы выдвинули идею создания в Нижнем Новгороде Дворца .ис­кусств. Состоявшееся 23 августа 1919 года совещание представителей от Всероссийской коллегии по делам музеев и охраны памятников старины и от местных организаций — губоно, инициативной группы Дворца искусств и музея под председательством И Э. Грабаря большинством голосов постановило: признать «несвоевременным организацию в Нижнем Новгороде Дворца искусств».

На этом, видимо, и закончилась связь писателя с родным городом. С 1919 по 1921 год он заведовал Московским Дворцом искусств, затем преподавал курс стихосложения в Литературном институте имени В.Я. Брюсова. В 1930 году Иван Сергеевич скончался в Москве.

И наконец, как сложилась судьба у младшего Рукавишникова — Митрофана Сергеевича (1887 —1946)? Учился он также в дворянском институте (поступил в 1901-м, окон­чил в 1907 г.). Получил художественное образование в частных студиях Москвы и Рима. В 1918 году он, как и Иван Сергеевич, оказался в Нижнем Новгороде, активно включился в работу по сохранению и в большей степени по пропаганде художественного насле­дия. На упоминавшемся выше совещании старого комитета музея Митрофан Сергеевич предложил открыть художественную школу в особняке Рукавишниковых. Предложение было принято, но не могло осуществиться сразу, поскольку помещение занимала команда автополка. 8 октября 1919 года в Нижнем открылось профессиональное художественное учебное заведение, которое сначала называлось Нижегородские высшие государ­ственные художественные мастерские. Они располагались на 3-м этаже во флигеле дома, ставшего музеем, возглавили курсы М.С. Рукавишников и скульптор Ф. П. Макурин. К этому времени Митрофан Сергеевич был уже известным скульптором. Возникло решение организовать выставку его работ. Художественная комиссия в составе Э.Ф. Гей­не, Р.А. Карелина и др. осмотрела скульптуры, созданные им с 1911 по 1913 год, и постановила открыть с 7 ноября 1918 г. выставку на неопределенный срок, причем было оговорено, что скульптуры — собственность М. Рукавишникова и он может их взять в любое время .

В 1919 году братьев Ивана и Митрофана Рукавишниковых выселили из их прежнего дома совсем, и они уехали в Москву. Судьба Митрофана Сергеевича сложилась удачно — он занял видное место в отечественном искусстве, многое сделал по заказам музеев, создал галерею портретов выдающихся исторических деятелей.

Его сын Иулиан Митрофанович продолжил дело отца, стал выдающимся скульптором. Ему принесли славу такие крупные монументальные произведения, как памятники Чехову, Щусеву, Гагарину, он осуществлял скульптурное оформление наших посольств в некоторых странах, создавал портреты, мемориальные доски.

Стал талантливым скульптором и его сын Александр Иулианович, как и отец, член- корреспондент Академии художеств России.

В 1993 году в залах Академии художеств была организована выставка «Три поколения скульпторов Рукавишниковых». Она, по мнению искусствоведов, впечатляет, демонстрируя яркие талантливые произведения членов одной семьи. Среди статей, посвященных этой выставке, выделяется одна - о позитивной мощи кланового начала, автор которой Т. Рыхпова. Линия ее размышлений — феномен Рукавиш­никовых: «Где-то в глубинах восемнадцатого столетия заявил о себе род Рукавишниковых. Купцы, банкиры, предприниматели — они полтора века процветали в Нижнем Новгороде, оставив по себе, в полном соответствии с российской традицией, еще и славу благотворителей, а к ней и славу меценатов, поощрителей разного рода художеств. Были в роду и собственные таланты».

Остается нераскрытой еще одна ветвь Рукавишниковых — московских. П.А. Бурышкин в своей книге «Москва купеческая», давая справку о семье Рукавишниковых, оговаривается, что нельзя считать ее чисто московской, потому что корни ее в Нижнем Новгороде. Также уверенно заявляет об этом Е.М. Шухова в статье «Деятельный человеколюбец», посвященной братьям Николаю и Константину Васильевичам Рукавишниковым, особенно ярко проявившим себя в Москве. Один из них— Николай Васильевич был создателем известного далеко за пределами Москвы так называемого Рукавишниковского приюта.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Изучение истории купеческого рода Рукавишниковых вызвало у меня огромный интерес, их созидательная деятельность – уважение.

Я познакомилась с творчеством писателя И. С. Рукавишникова, проследить судьбу членов его семьи, которые являются прообразами героев произведения «Проклятый род», познакомилась с их деятельностью и проследила их судьбу.

Нельзя не согласиться с глубокой мыслью Федора Ивановича Шаляпина о том, что «в полустолетие, предшествовавшее революции, русское купечество играло первенствующую роль в бытовой жизни всей страны». 

Даже тогда, когда в 19 веке  во время гражданской войны, когда рушились храмы, горели библиотеки – и ничего нельзя было спасти находились люди, которые знали: сохрани