Средняя общеобразовательная школа № 85
с углублённым изучением отдельных предметов
Художественное своеобразие
повести А.П. Чехова «Чёрный монах»
Выполнил: Первезенцев Андрей,
ученик 9 г класса
Руководитель:
Климова О.А.,
учитель русского языка и литературы
Содержание.
Введение …………………………………………………………………...….......3
ГЛАВА 1 Жизнь и творчество А.П. Чехова …………………………...….….....5
ГЛАВА 2 Повесть «Черный монах» в оценках критиков ..…………................12
ГЛАВА 3 Своеобразие поэтики и проблематики повести «Чёрный монах"....17
Заключение ………………………...……………………………………….........28
Список литературы .................................................……………………………..30
ВВЕДЕНИЕ
В наши дни читательский интерес к произведениям А.П. Чехова особенно велик, и они, безусловно, достойны особого внимания. Его заслуженно считают родоначальником драматургии XX века. Именно его драматургия стала тем кладезем, из которого черпали и черпают все новейшие театральные направления — от символизма до театра абсурда. Чехов дал больше, чем кто-либо другой, новых драматургических приемов. Он продемонстрировал последовательно новый тип художественного мышления. Творчество Чехова переменило понимание литературного произведения как структуры. Было изменено представление о том, что может изображаться в литературе. Тайны философской прозы Чехова, темы, которые требуют глубокого осмысления и долгих раздумий должны быть известны гораздо большему кругу читателей.
"Чёрный монах" является одним из самых интересных и загадочных произведений автора. К сожалению, это произведение А.П. Чехова недооценено и недостаточно изучено читателями. Оно не получило заслуженного внимания, как некоторые другие. Эта повесть должна быть интересна всем, так как она особенно актуальна в наши дни. «Черный монах» отражает глубокую философию автора, а также те ощущения беспокойства и тревоги, которые, по воспоминаниям современников, преследовали А.П. Чехова в период написания этого произведения. Цель работы - глубже изучить и разобрать основные особенности поэтики и проблематики данной повести. Для достижения этой цели я ставил следующие задачи:
- Рассмотреть особенности Чеховской прозы, узнать, чем она привлекает читателя.
- Изучить наиболее важные структурные особенности повести.
- Выявить главные черты поэтики и проблематики повести.
3
Но прежде, чем прейти к дальнейшему анализу, хотелось бы остановиться на этих терминах поподробнее.
Поэтикой принято считать совокупность художественно-эстетических и стилистических качеств, определяющих своеобразие того или иного явления литературы, его внутреннее строение, поэтическую форму, специфическую систему его компонентов и их взаимосвязи.
Проблематика - развертывание проблемы (более или менее осознанного противоречия) в процессе размышления. Это понятие часто используется в значении «исследования точно поставленной и развернутой задачи».
В чем же особенность чеховской прозы? Чем влечёт нас чеховский мир? Удивительной естественностью и глубиной. Трезвой правдой и чуткостью к красоте. Тонким юмором и мудростью предвидений... Трудно даже перечислить все грани этого феномена. Но одна особенность творчества, пожалуй, более других объясняет неослабевающее притяжение к Чехову. В его скромных, "массовидных" героях мы узнаём самих себя, свои переживания, находим ответы на мучительные вопросы. Повесть Чехова «Черный монах» предельно реалистична. В ней нет ни одной детали, ни одного выражения, которые нельзя было бы объяснить с точки зрения разума.
Сознание читателя следует за взглядом автора, но художественная сила образа мнимой (или иной) реальности такова, что вместе с Ковриным достаточно впечатлительный читатель не может не почувствовать присутствие в окружающем мире черного монаха, его притягательной и страшной сущности.
4
ГЛАВА 1. Жизнь и творчество А.П. Чехова
Антон Павлович Чехов родился 17 января 1860 года в Таганроге, в купеческой семье. Его дед лет за двадцать перед тем выкупился на волю из крепостных у помещика Черткова, отца известного толстовца, и постарался «вывести в люди» своих детей. Отец Чехова, Павел Егорович, был уже купцом третьей, а потом и второй гильдии, содержал бакалейную лавку в Таганроге. Крепостными были предки Чехова и со стороны матери, Евгении Яковлевны, они выкупились еще раньше, в 1817 году.
Уклад в семье был патриархальный. Отец - человек деспотического нрава, неуравновешенный, поборник старых порядков. Павел Егорович мало занимался торговлей и заставлял своих сыновей отсиживать в лавке «для хозяйского глаза», обязывал их петь в церковном хоре, вставать на рассвете к заутрене, исполнять обряды. Невыносимо унизительными были физические расправы с детьми, порки, чего Антон Павлович всю жизнь не мог простить отцу.
Душой семейства была мать, Евгения Яковлевна. Семья была большой. Но мать хорошо различала особенности каждого из ее детей: старших - Александра, Николая, Антона, и младших - Ивана, Марии, Михаила. В семье всегда любили разыгрывать домашние сценки, пародировать друг друга. Антон пристрастился к театру и на домашних спектаклях на квартире у приятеля по гимназии в «Ревизоре» играл городничего, в «Лесе» - Несчастливцева.
По окончании Таганрогской гимназии, с аттестатом зрелости, в августе 1879 года Чехов приехал к родным в Москву. Осенью того же года поступил в Московский университет. Окончил его в 1884 году.
Семья Чехова сменила несколько квартир, наконец, поселилась в Кудрине, на Садовой, в доме Корнеева, обзавелась обстановкой.
Талантливые братья и сестра создали веселый круг друзей, в который
5
входила Лика Мизинова. Тяжелый и неудачный роман Чехова и Лики продолжался ряд лет. Его пугала безалаберность Лики, её бесхарактерность.
Особенного достатка в семье не было. На средства Антона Павловича, главным образом, на его литературные заработки, семья и держалась.
Хотя с 1880 года Чехов начал печататься, он все еще долго не осознавал себя писателем.
Литературным творчеством Чехов занимался в свободное от занятий в университете время, и как бы шутки ради и в совершенно случайной форме.
Круг знакомых Чехова чрезвычайно расширялся за короткое время. В доме на Кудрине побывало много знаменитостей: Д.В.Григорович, А.Н.Плещеев, В.Г.Короленко, П.И.Чайковский, артисты А.П.Ленский, В.Н.Давыдов, Вл.И.Немирович-Данченко, не считая завсегдатая Левитана и Гиляровского. Но всё это будет после.
А пока, после окончания университета, Чехов в звании уездного врача приступил к лекарской деятельности, сначала в Чикине /возле Воскресенска/, а потом временно заменял местного врача в Звенигороде.
Чехов считал, что занятия медициной имели прямое отношение к его литературному творчеству и наложили свою печать на его талант. Сотрудничать Чехов начал в популярных тогда журналах обывательского, развлекательного толка, иногда бездумного смеха: «Стрекоза», «Осколки», «Будильник», «Зритель».
Дебютом Чехова в печати можно считать рассказ «Письмо к ученому соседу». Хотя первым его произведением была большая драма «Безотцовщина». Примерно в это же время, с 1876 по 1877 год, были написаны: «ужасно смешной» водевиль «Недаром курица пела» и драму «Нашла коса на камень». Рассказ Михаила Достоевского «Воробей» /1848/ - отдаленный предшественник чеховского рассказа «Смерть чиновника».
В Чехове много истинно самобытного. Но как много в нем и от общения с традицией, а традиция эта проходит поверх голов лейкиных и баранцевичей.
6
Внимание Чехова сразу обращено к классикам. Его «Егерь» /1885/ перекликается со «Свиданием» /1849/ Тургенева, вся чеховская драматургия - с приемами пьесы «Месяц в деревне» /1850/ тоже Тургенева и даже ранняя «Драма на охоте» /1884- 1885/ с традициями Достоевского. Во многих произведениях Чехова в своеобразном синтезе усматриваются традиции пушкинские, лермонтовские, тургеневские, как, например, в «Дуэли» /1891/ и многих других.
На первых порах много значил для Чехова издатель «Осколков» Н.А.Лейкин. Он опекал и всячески заинтересовывал Чехова, повышал плату за строку, но вместе с тем отводил его от серьёзных тем, старался держать в рамках безобидной развлекательности.
Дань чистой развлекательности заметна в ранних рассказах Чехова. Веселость была в натуре самого автора, и даже в конце его творчества можно найти рассказы чисто юмористические /«Отрывок»/, «Из записной книжки старого педагога», «Рыбья любовь»/. В раннем творчестве Чехова собранием счастливых находок является «Жалобная книга» /1884/, имевшая чрезвычайный успех. Даже лишенные явной «тенденции» рассказы Чехова ранней поры: «Злой мальчик», «Лошадиная фамилия», «Свидание хотя и состоялось, но...», «Хирургия», «Женщина без предрассудков», «Сапоги», «Нервы» и др. - свидетельства высокого художественного мастерства, они все были настоящими подарками для журналов. У Чехова в самых ранних произведениях обозначилась своя особенная позиция в разработке одной из самых важных тем всей русской литературы - темы народа. Он решительно пошел против чрезвычайно модной в 80-х годах народнической идеализации русского «мужика», деревенского уклада жизни, патриархальной сельской общины, которая якобы может явиться формой перехода миллионов крестьян от старой, беспросветной жизни к светлому будущему. Убийственным ответом Чехова на идеализацию мужика явился рассказ «Злоумышленник» /1885/.
7
Во второй половине 80-х годов, при явном успехе у публики, когда один за другим выходили его сборники «Пестрые рассказы» /1886/, «В сумерках» /1887/, «Рассказы» /1888, Чехов стал испытывать тревогу, задыхаться в мелких темах, бросился писать роман, искать общую «руководящую идею» всего творчества. Нужен был приток новых впечатлений, охват жизни в более широких границах.
Радостным событием было получение письма от маститого Д.В.Григоровича. Престарелый писатель приветствовал Чехова как новое яркое дарование, одним из первых признав и, можно сказать, открыв его талант. Между ними завязалась дружба, они начали переписываться. Писатель знакомится с В.Г.Короленко и открывает много «точек общего» с ним.
1987-1988 годы не отмечаются творческой продуктивностью. Чехов в своих исконных жанрах добивался новых успехов. В прежних фельетонно - беллетрических, водевильных произведениях / «Свадьба», «Лебединая песня»/ у него были сплошные удачи. В пьесе «Иванов» Чехов идет дальше как драматург, глубоко анализирует психологию современного ему «восьмидесятника» с его гамлетовскими вопросами. Имя Чехова-прозаика заблистало с новой силой. Появляются рассказы «Спать хочется», «Припадок», «Княгиня».
Решение Чехова весной 1890 года отправиться на Сахалин для родных, близких и знакомых было неожиданным. Его отговаривали, пугали трудностями, напоминали о его слабом здоровье, доказывали бессмыслицу этой затеи. Но Чехов готовится к поездке. Какой же мыслью руководствовался Чехов, отправляясь на Сахалин? Какую цель преследовал? Поездка Чехова на Сахалин была попытка вырваться из «малых дел», из камерности прежнего творчества. Это самокритика, особая Чеховская взыскательность. Чехов поднимался на новую ступень, он вдруг ощутил кризис творчества. Это был порыв выйти из 80-х в 90-е годы. Захотелось практического деяния, которое гражданской полезностью превысило бы значение успехов в литературе. А всё
8
это означало рождение у писателя нового взгляда на жизнь и литературу.
Книга «Остров Сахалин» вышла в свет в 1895 году в издании журнала «Русская мысль» и была серьёзнейшим гражданским подвигом русского писателя, всколыхнувшим русскую общественность так, что тема каторги и ссылки сделалась злободневной в русской публицистике.
В 1892 году Чехов купил имение Мелихово, близ Лопасни, Серпуховского уезда, в 80 верстах от Москвы. Куплено было по газетному объявлению. Прожили здесь Чеховы в трудах и заботах по осень 1898 года с великим роздыхом и радостями. Писатель получил возможность творить в спокойной обстановке. В Мелихове написаны пьесы «Чайка», рассказы «Черный монах», «Мужики», «Ионыч», «Человек в футляре». Многое здесь пережито и передумано. В мелиховский период происходят важные сдвиги в чеховском миропонимании и чеховском творчестве. В конце мелиховского периода Чехов пережил потрясение, связанное с провалом «Чайки» в Петербурге.
К середине 90-х годов Чехов сделался популярнейшим писателем России. Им восхищаются Л.Н.Толстой, И.Е.Репин, Вл.И.Немирович –Данченко. Стал он чрезвычайно популярен среди молодежи. Его переводят, о нем пишут заграницей.
А между тем личная жизнь писателя оставалась неустроенной. К этому времени изжили себя взаимоотношения с Лидией Стахиевной - Мизиновой. Его письма к ней - целые сражения характеров. Давно породилась легенда о неразгаданной Чеховым сложной натуре, о прошедшей мимо него любви, о том, что он прозевал «прекрасную Лику», к чему подавал и сам поводы думать.
Мелиховский период омрачался двумя событиями. У Чехова началось кровохарканье. Писатель попал в Остроумовскую больницу, и ему впервые было сказано о легочном процессе, о чахотке. Болезнь обострилась весной 1897 года. Врачи предписали перемену климата. Интенсивность его литературной деятельности с этого момента сильно снизилась. Он лечится в Ницце.
9
Потрясла семью и смерть отца, Павла Егоровича, в 1898 году.
Неоднократно возникал перед Чеховым и родными вопрос о его здоровье. Чехов без достаточной серьезности относился к своей болезни, к, своей чахотке, которая по всей вероятности, опасный характер начала принимать у него после Сахалина.
Творчество писателя протекает теперь в очень сложных душевных переживаниях. Больной Чехов мечется между Москвой и Ялтой, снова уезжает в Ниццу. Мать, привыкшая к Мелихову, не хотела ехать в Ялту, Мария Павловна оставалась в Москве, за Чеховым в Ялте смотреть было некому. С сестрой Марией Павловной Чехов делится своими взглядами на брак, на любовь. С Ликой Мизиновой продолжалась затянувшаяся игра в письмах, с колкими, нежными словечками, но явно их роман угасал.
Московские встречи с Ольгой Леонардовной Книппер заронили истинное чувство в душу Чехова. Все больше раскрывались перед ним человеческие качества замечательной актрисы. Их взаимоотношения изобиловала не только признаниями в чувствах, но и мыслями о деле, увлеченными обсуждениями всего того, что связывало их как мастеров искусства. Он нашел то, что жаждал всю жизнь найти.
Познакомил Чехова с Книппер и труппой Художественного театра артист того же театра Вишневский. Случилось это в феврале 1899 года после третьей премьеры «Чайки».
Женитьба Чехова на Книппер, состоявшаяся в мае 1901 года, была, конечно, обретением того, кого Чехов искал всю жизнь. Но это было слишком позднее счастье. Он уже хорошо знал, что умирает. И счастье имело оборотную сторону: оно внесло в жизнь Чехова гибельную остроту переживаний, оно не принесло ему семейного уюта, спокойствия, удобства. Жизнь шла в вечных терзаниях между желанием жить бок о бок с ней и нежеланием погубить карьеру большой актрисы, которой нужна была Москва, соответствующая среда и поддержка.
10
В мае 1904 года в Москве Чехов простудился: началось обострение плеврита, боль в ногах. Врач предписывает ему курорт в Южной Германии, и Чехов отправляется в Баденвейлер. Некоторое время Чехов увлекается игрой в бодрое настроение. Он уверяет в письмах родных, что здоровье его улучшается. Но даже небольшие прогулки с женой он должен был совершать в экипаже.
За четыре дня до смерти Чехова Ольга Леонардовна написала Марии Павловне всю правду. Сердце Чехова уже не выдерживало нагрузки, он ослабевал. В ночь с 1 на 2 июля 1904 года он скончался в Баденвейлере, в гостинице.
Он проснулся от удушья и впервые попросил послать за врачом. Врач констатировал упадок сердечной деятельности, введение камфоры не помогло. Умирающий стал бредить, говорил о каком-то матросе, спрашивал о японцах. Потом очнулся и сказал с улыбкой жене, которая хотела положить ему на грудь мешок со льдом: «На пустое сердце льда не кладут». Когда врач велел принести баллон с кислородом, Чехов остановил его: «Прежде чем принесут, я буду мертв».
Умер Чехов в три часа ночи.
Подробные обстоятельства смерти Чехова описаны в воспоминаниях Ольги Леонардовны. В первые минуты после смерти Чехова «страшную тишину ночи нарушала только как вихрь вырвавшаяся огромных размеров черная ночная бабочка, которая мучительно билась о горящие электрические лампочки и металась по комнате...»
Чехов был погребен 9 июля в Москве на кладбище Новодевичьего монастыря. Ныне его могила окружена памятниками погребенных многих и 11
многих деятелей Московского Художественного театра. И здесь Чехов и любимый театр оказались неразлучными. А пьесы его играются и поныне с неослабевающим успехом на сцене МХАТа и во всем мире.
ГЛАВА 2. Повесть «Черный монах» в оценках критиков
В 1894 году Чехов написал повесть, снискавшую славу одной из самых загадочных его произведений, - «Черный монах». Споры о ней начались сразу же после ее выхода и продолжаются до сегодняшнего дня. Но в них одно осталось в стороне - автобиографичность. Автобиографична она не в смысле прямых соответствий, но с точки зрения отношения к главному вопросу, который в нем ставился, - о цене, которая платится за творчество.
Завязалась целая дискуссия о «Черном монахе». Советский исследователь Е.Б.Меве в книге «Медицина в творчестве и жизни А.П.Чехова» /1961/ считает, что в этой повести развенчивается «идея неоправданного величия», что Коврин - это лжеученый, обманувший ожидания окружающих его людей, даже жертвовавших ему собой (Таня). По мнению Е.Б.Меве, Коврин - это Серебряков из «Дяди Вани» и в то же время человек, верящий в мистику. В совсем недавно вышедшей статье говорится, что это «невеселая повесть» о том, как ненастоящий философ Коврин, опьяненный социальными наркотиками религиозно-мистических идей и заболевший манией величия, стал причиной гибели настоящего практика Песоц- кого, его дочери и его чудесного сада.
Думается, что ближе к истине в истолковании «Черного монаха А.Г.Горнфельд, автор давней известной статьи «Чеховские финалы» /1939/. В галлюцинациях Коврина выражен не психический, болезненный акт помешатества, а смутная вера в будущее, в величие человека: «Невыразимое, безграничное счастье наполняло всё его существо». И затем А.Г.Горнфельд заканчивает: «И мы расстаемся с этим гениальным страдальцем, разделяя его радостную уверенность, что он «умер только потому, что его слабое человеческое тело уже утратило равновесие и не может больше служить
12
оболочкой для гения». Отчасти в этом же духе рассуждает Г.А.Бялый: «Величие уходит из жизни и остается только в мечтах маниаков, когда экстаз становится уделом психических больных».
Перед нами, видимо, тот случай, когда мы не должны следовать за подсказкой самого Чехова.
Известно, что Чехов писал: «Эта повесть медицинская, historia mordi /история смерти/. Практикуется в ней мания величия». Итак, только мания. Но ведь Чехов никогда не делал болезнь предметом художественного изображения. Если бы смысл «Черного монаха» сводился бы к этому, все проблемы с его истолкованием решались бы крайне просто.
Иногда, чтобы стать над буднями, людям нужна особая одержимость, мания. Это особенно видно из действий великих людей. Ведь такими одержимыми людьми больной совести были и неистовый Виссарион Белинский, и покончивший самоубийством Всеволод Гаршин. И в литературе издавна был известен этот прием возвышения героя над средой, ценою «горя уму» /Чацкий/. Мы находим этот прием в «Записках сумасшедшего» Гоголя, в «Идиоте» и в «Братьях Карамазовых» Достоевского. И Толстой считал, что для писания какого-либо грандиозного труда нужна особая «энергия заблуждения», вера в свой необычный замысел, то есть одержимость.
Чехов не мог не знать, что психология человека полна тайн, сложных переходов бессознательного в сознательное, и наоборот, что есть непознанное и потому и потому таинственное. Никакого тайного шифра, никакого веяния «оттуда» Чехов, конечно, не признавал. Чехов как величайший реалист, знал, что человеческая душа не может быть расписана по заранее заданным нормам.
Болезненные явления, «изображенные в «Черном монахе», - лишь средство для обрисовки крайне характерного в творчестве Чехова столкновения высокой мечты с пошлой повседневностью.
Магистр Коврин /тут «магистр» - как бы предрасположенность к
13
чему-то высокому, необыденному, духовному/ стремится к подвигу, конечно, в своей сфере, но равному по значению подвигам Невельского на Сахалине, Пржевальского. Коврин хочет совершить что-то такое, чтобы, как он сам говорит, «подвинуть человечество на тысячу лет». В этом образе впервые у Чехова в необычной для него символичной форме выражается жажда героического.
Что противостоит в разбираемой повести стремлениям Коврина? Деятельность «известного в России» садовода Песоцкого. Но эта деятельность сводится к воспроизводству яблок, их сортировке, упаковке, сбыту, хотя все-то делается по науке. Песоцкий взыскателен, требователен, даже деспотичен. И все же во всем этом круговерчении есть какое-то делячество. Песоцкий - это гончаровский Штольц или Николай Иванович Чимша - Гималайский из «Крыжовника» /1898/. Его раздумья, интеллектуальные потуги направлены все на те же яблоки, за которыми он не видит людей. Песоцкий, конечно, не герой «малых дел», и все же в его деятельности есть что-то уязвимое.
Конечно, на фоне многих здравомыслов даже Виссарион Белинский мог казаться не только «неистовым», но и чудаком, когда он, как вспоминал И.С.Тургенев, огорошил его однажды перед обедом фразой: «Мы не решили еще вопроса о существовании бога - а вы хотите есть!»
В «Черном монахе» и показано присутствие творческой одержимости, направленной на благо всего человечества. При этом тонко показано: Коврин и Песоцкий могут даже сходиться на почве каких-то интеллектуальных запросов как два умных человека, каждый любящий свое дело. И всё же разница несоизмерима.
Дым, которым Песоцкий обогревает от заморозков свои сады, - это не тот смерч в поле, из которого появляется перед Ковриным черный монах. На палке поднятый термометр показывает уже не заморозки, а тепло. На наивный вопрос Песоцкого: отчего это так? - Коврин засмеялся: «Право, не
14
знаю». Это промежуточная символика в повести. У Коврина вообще другое понимание того, что такое высота. Песоцкий же по-своему соглашается: «Гм... Всего знать нельзя, конечно... Как бы обширен ум ни был, всего туда не поместишь». Но Коврин как раз и хотел уместить в свой ум обширное. Как бы догадываясь об этом, Песоцкий простодушно добавляет: «Ты ведь все больше насчет философии?» Коврин не отрицает: «Этим только и живу». Коврин терпит поражение не потому, что у него были идеалы, а потому, что его путь оказался нежизненным. Великая правда должна найти реальный путь своего освобождения.
Приемы изображения порывов благородного человека к великой мечте, к масштабной деятельности без узкого практицизма, без маниловщины будут и дальше развиваться у Чехова. Но он всегда будет проводить грань между подлинной и мнимой мечтой. Мечта, одержимость как источник оптимизма выступает и в рассказе «Студент» /1984/, который был, как известно, одним из любимейших произведений Чехова. Коврин хотел подвинуть человечество на тысячу лет, а Великопольский вдруг осознал связь тысячелетий в человеческой истории. Сначала он брел с грустными мыслями, что обыденщина всевластна, что эти поля, осенний ветер - все, как при Рюрике, никакими деяниями времени не отмечены. Черный монах ему не явился, внушения великих идей не произошло. Но вдумчивый, размышляющий студент /тот же магистр/ убеждается, что прошлое связано с настоящим «непрерывною цепью событий», что люди помнят свою историю или, словно по наитию, смогут всегда понять, о чем говорит мудрость веков.
Можно еще раз подчеркнуть редкостность символических приемов у Чехова. Определенно, «Черный монах» даже уникален. Но именно после «Черного монаха» и затем «Студента» герои Чехова стали мечтать о России - цветущем саде, о её будущем, стали предсказывать сроки наступления лучшей поры. С апостольской определенностью будут рассуждать об этом Астров в «Дяде Ване», Тузен - бах, Вершинин, Ольга в «Трех сестрах». В них
15
живет ощущение новой прекрасной жизни, вера в то, что страдания перейдут в радость. После «Черного монаха» вопрос о радении для всего человечества стал характерным для творчества Чехова. Исчезает старое противопоставление сада как олицетворение собственнического себялюбия, сада для желудка - высоким делам людей, одержимых идеей. Теперь цветущий сад - плод дерзаний, мечты, сад для всех, сама Россия, символ будущего.
Вообще, рождению образа черного монаха Чехов обязан области сновидений. Вот что сообщает об этом брат писателя М.Б.Чехов в своих воспоминаниях: «Сижу я как-то после обеда у самого дома на лавочке, и вдруг выбегает брат Антон и как-то странно начинает ходить и тереть себе лоб и глаза - «Я видел сейчас страшный сон. Мне приснился черный монах». Впечатление черного монаха было настолько сильное, что брат Антон долго не мог успокоиться и долго потом говорил о монахе, пока, наконец, не написал о нем известную повесть».
16
ГЛАВА 3. Своеобразие поэтики и проблематики повести
А.П. Чехова "Чёрный монах".
Одной их важнейших структурных особенностей повести Чехова является диалог Коврина с Черным монахом. Однозначно определить смысл этого диалога нельзя. Раскрывая суть «раздвоенного» монолога Коврина, литературовед находя в них различные реальные источники: Марк Аверлий, Шопенгауэр, Ницше, Соловьев и др. Точнее предположить, что в речах монаха Чехов воспроизводит не какую-то конкретную философскую систему, а некий определенный тип философствования.
В разговорах с Черным монахом Коврин поднимает вопросы избранничества, вечной жизни, её цели, проблему гения и толпы, гения и умопомешательства и т.д.
«...- Но что ты смотришь на меня с таким восторгом? Я тебе нравлюсь?
- Да. Ты один из тех немногих, которые по справедливости называются избранниками божьими».
« -Ты сказал: вечной правде... Но разве людям доступна и нужна вечная правда, если нет вечной жизни?
- Вечная жизнь есть - сказал монах».
Конечно, это высокий уровень сознания, в повести поднимается вопрос о значении «идеи» в жизни человека. В связи с этим, нужно обратить внимание на специфику восприятия в повести предметного мира. Среда кажется слишком условной. Конкретный, реальный мир уходит на второй план. Главное в произведении - философский контекст, в котором условно участвуют Садовник, его Дочь, Философ и Черный монах.
Важное значение для поэтики приобретает образ - символ Черного монаха, вынесенный в заглавие. Непосредственное значение двух этих слов: монах - духовность и отчуждение одновременно, черный - усиливает отрицательную сторону в значении идеи в жизни человека, делается вывод о 17
том, что руководящая идея в жизни человека не должна отчуждать от конкретных, близких людей. Чёрный монах в повести Чехова - и мысль, и образ одновременно, разговор Коврина с монахом начинается с выяснения природы этого явления: " - но ведь ты мираж <...> Легенда, И я - всё это продукт твоего возбуждённого воображения. Я - призрак", "Я не знал, что моё воображение способно создавать такие феномены". Материализованная мысль Коврина, порождение его сознания, чёрный монах отчуждён от персонажа и обладает полной самостоятельностью.
Обстановка, в которой монах появляется, становится раз от разу всё более обычной. Для того чтобы монах появился первый, второй и последний раз, необходима особая атмосфера - музыка, серенада, брага, запах цветов. Затем появления монаха вплетены в течение обыденной жизни. Только вначале они выделены, противопоставлены окружающему, странны, постепенно же они становятся явлением быта. Коврин как бы сам приводит чёрного гостя в дом - первая встреча с монахом происходит в поле, за парком, вторая - в парке, затем он появляется в доме: " Раз или два в неделю, в парке или в доме ", в столовой у окна и, наконец, около постели. В разговорах с монахом о болезни Коврина свидетельствует сам монах, а не суть разговоров с ним. Коврин разговаривает с монахом не только один на один, но и при людях, и никто не оценивает эти разговоры как бред. То, что муж болен, Таня окончательно понимает не по характеру его высказываний, а по его поведению, когда видит, что он разговаривает с пустым креслом. Коврин добровольно и с радостью отдаётся в плен болезни, не видя в ней разрушительной силы: " Ему пришло в голову, что если этого странного, сверхъестественного монаха видел только он один, то, значит, он болен и дешёл уже до галлюцинаций. Это соображение испугало его, но ненадолго". "Но ведь мне хорошо, и я никому не делаю зла: значит, в моих галлюцинациях нет ничего дурного", - подумал он, и ему опять стало хорошо". Монах становится постоянным собеседником Коврина. Первая реакция Коврина,
18
подумавшего о болезни: "Это соображение испугало его" сменяется противоположной: " Раз или два в неделю, парке или в доме, он встречался с чёрным монахом и подолгу беседовал с ним , но это не пугало, а, напротив, восхищало его, так как он был уже крепко убеждён, что подобные видения посещают только избранных, выдающихся людей, посвятивших себя служению идеи". Часть первого разговора Коврина с монахом касается здоровья и болезни. Монах, ссылаясь на мнение учёных, объясняет Коврину: «Говорят же теперь учёные, что гений сродни умопомешательству. Друг мой, здоровы и нормальны только заурядные, стадные люди », « если хочешь быть здоров и нормален, иди в стадо ».
Идея стада, которая прямо или косвенно присутствует в сознании всех героев, выражается в самом способе изображения людей. Песоцкие окружены людьми, но только два человека имеют имя: садовник Иван Карлович и работник Стёпка, который привязал лошадь к яблоне. Все остальные безымянны и безлики. Они принадлежат к некоторому роду лиц.
Повесть имеет кольцевую композицию. Отчасти совпадающие описания чёрного монаха связывают главы 2 , 5 и 9 , разговоры с чёрным монахом содержат главы 5 , 7 , их отголоски - в главах 6 и 9.
О том, что оценки типа «великий», «необыкновенный» имеют расхожий характер, свидетельствуют другие произведения Чехова. Тема великого, необыкновенного человека - одна из сквозных тем писателя. Уже героини ранних рассказов думают о своих избранниках как о больших, великих людях: " Несомненно, будущее прекрасно, и из Клочкова, вероятно, выйдет большой человек, но настоящее совсем плохо... " ("Анюта"). " Я думаю о том, как вы будете знаменитостью... Мне всё представляется, какой из вас выйдет великий человек "("Талант").
В поэтике Чехова огромную роль играет природа. Вся энергия художника, считал Чехов, должна быть обращена на две силы: на человека и
19
природу. Природа у Чехова отзывчива к человеку в горе и радости: к влюбленным их темной травы, слабо освещенные полумесяцем, тянутся сонные тюльпаны и ирисы, точно прося, чтобы с ними объяснились в любви.
Сады в описаниях Чехова одушевлены и поэтичны. В повести «Черный монах» это целое «царство нежных красок, особенно в ранние часы, когда на каждом лепестке сверкала роса». Но украшают это царство не цветы и р